Я человек неверующий. Ну или, скорее, агностик. Библию не осилил, редкие изречения из нее засели в моей памяти благодаря мировой литературе. И вот бывают моменты, когда они все-таки всплывают в моей памяти. Как сейчас.
читать дальшеНадежда красила забор. Старенькие, серые покрытые трещинами-морщинами деревянные рейки преображались под зеленой краской и, как будто, молодели…
Всегда находились дела домашние. Казалось бы – управься утром с небольшим хозяйством в количестве десяти кур с петухом и козой, да и отдыхай, но не привыкла Надежда на скамейке сидеть, когда день на улице.
Как это, ничего не делать? Тогда жить-то зачем? Вот забор краской обновляю и мужа вспомнила покойного, как он его городил, и, разгибая старые проржавелые гвозди себя по пальцу ударил. Год потом ноготь у него синий был.
На кладбище бы сходить могилку поправить, да нельзя, вокруг погоста мин понаставили вояки. Греха натворили, а сами сбежали. Сосед, дед Сашка, к своей жене на Дмитровскую решил сходить, проведать, да и остался на старости лет без ноги. Слава Богу, что живой. Хорошо, хоть детишек всех из села развезли, по родственникам и знакомым. Туда, где не стреляют. Выживут и, может быть, когда все закончится, вернутся.
Хотя, куда возвращаться то?
На улице, где всю жизнь прожила, целых домов почти не осталось. Это ее хатынку Бог сохранил. Осколками только крышу посекло, да стекла в прихожей вылетели и разбились.
Одно окно Надежда кирпичами заложила и глиной замазала, а второе пленкой затянула, полиэтиленовой. Хватит и одного. Да и староста с церкви пообещался вставить шибку. Сказал, как только армию отгонят, затихнет хоть немного и вставит, дай Бог ему здоровья.
Вчера пересчитали сколько душ в селе осталось, оказалось и двух десятков не наберется…
Ох, горе.
Надеждины размышления крик с огорода оборвал:
- Надя, заканчивай! Скоро стрелять начнут.
И действительно, что-то она о времени забыла. Как чуть смеркнется, так и начинает грохотать, свистеть и взрываться. Хорошо, хоть подвал в церкви хороший, там и отсиживаемся все. Плохо только, что батюшки сейчас нет, да ничего, акафисты мы и сами читаем, да псалмы поем.
Надежда отерла кисть травой, положила ее в чугунок с водой, руки ополоснула, да и пошла в церковь.
Оглянулась, когда за угол заворачивала и улыбнулась. Забор красивый стал, как на Троицу.
А с запада уже загудело, загромыхало…
rebrik.livejournal.com/732510.html- Где брат твой Авель?
- Не знаю; разве я сторож брату моему?
- Что ты сделал? Кровь брата твоего вопиет ко Мне от земли.
Есть грехи, которые никаким раскаянием не смыть. Развязывание братоубийственной войны и добровольное участие в ней - один из таких.