АнК и Серебряный Век

[john-dee]

Я ж, блин, эстет. Я ж поклонник всеговотэтоговот) И то, что покусало мой моцк много лет назад, не может не аукаться в настоящем)
Есть вещи, которые у меня четко ассоциируются с некоторыми героями АнКа. Итак:

Рауль (с точки зрения Катце)
Вновь с тобою рядом лежа,
Я вдыхаю нежный запах
Тела, пахнущего морем
И миндальным молоком.

Вновь с тобою рядом лежа,
С легким головокруженьем
Я заглядываю в очи,
Зеленей морской воды.

Влажные целую губы,
Теплую целую кожу,
И глаза мои ослепли
В темном золоте волос.

Словно я лежу, обласкан
Рыжими лучами солнца,
На морском песке, и ветер
Пахнет горьким миндалем.
(Георгий Иванов)

Катце (с моей точки зрения. Ну... может, частично, Рауля. Без распятий и девушек-колдуний тогда)
Его глаза - подземные озера,
Покинутые царские чертоги.
Отмечен знаком высшего позора,
Он никогда не говорит о Боге.

Его уста - пурпуровая рана
От лезвия, пропитанного ядом;
Печальные, сомкнувшиеся рано,
Они зовут к непознанным усладам.

И руки - бледный мрамор полнолуний,
В них ужасы неснятого проклятья,
Они ласкали девушек-колдуний
И ведали кровавые распятья.

Ему в веках достался странный жребий -
Служить мечтой убийцы и поэта,
Быть может, как родился он - на небе
Кровавая растаяла комета.

В его душе столетние обиды,
В его душе печали без названья.
На все сады Мадонны и Киприды
Не променяет он воспоминанья.

Он злобен, но не злобой святотатца,
И нежен цвет его атласной кожи.
Он может улыбаться и смеяться,
Но плакать... плакать больше он не может.
(Николай Гумилев)

Ясон (С точки зрения Рики, если допустить, что Рики столь романтичен. Пусть это будет Рики в Дана Бан)
Неправильный круг описала летучая мышь,
Сосновая ветка качнулась над тёмной рекой,
И в воздухе тонком блеснул, задевая камыш,
Серебряный камешек, брошенный детской рукой.

Я знаю, я знаю, и море на убыль идёт,
Песок засыпает оазисы, сохнет река,
И в сердце пустыни когда-нибудь жизнь расцветёт,
И розы вздохнут над студёной водой родника.

Но если синей в целом мире не сыщется глаз,
Как тёмное золото, косы и губы, как мёд.
Но если так сладко любить, неужели и нас
Безжалостный ветер с осенней листвой унесёт.

И, может быть, в рокоте моря и шорохе трав
Другие влюблённые с тайной услышат тоской
О нашей любви, что погасла, на миг просияв
Серебряным камешком, брошенным детской рукой.
(Георгий Иванов)