и снова здорово: о вере и религии
Начала отвечать hao-grey - получился пост. Скорее всего, уйдёт и в другой блог.

Я не против Веры как таковой, я против религии (любой!), которая эту веру обставляет догмами, а догма в свою очередь подменяет людям голос совести. Банально: убивать нельзя не потому, что это плохо, это сделает меня плохим, моя совесть меня сожрёт, а потому что это запрещает догма. Если бы догма не запрещала, можно было бы убивать, хотя бы неверных - см., например, некоторые исламские религиозные течения. В этом случае совесть просто подавится догмой. А если не столь прямое и негативное действие, когда человек не всегда понимает, почему этого нельзя делать? Например, не судите. Почему не судите, зачем? Фиг его знает, но Заратустра запрещает. И тут начинается расшифровка нравственного закона: кого можно судить, кого нельзя. На этом месте палятся уже сами ученики Христа. Они начинают судить тех, кто не принял учение, они начинают судить всех вокруг, сурово тыкая пальцем в своих посланиях.

В результате получается противоречие. Судить нельзя, но можно судить гомосексуалистов, например. Апостолы в своих расшифровках это разрешают. Почему можно и нужно осуждать гомосексуалистов? Какой вред они приносят, в отличие от воров и убийц, например? Кто-нибудь из современных верующих скажет точно? Нет, они будут тупо повторять, что это плохо-плохо-плохо, ибо так говорится в догме. Всегда найдутся иезуиты и фарисеи, которые начнут притягивать за уши факты, не имеющие никакого отношения к проблеме. Как например, совершенно нелепое утверждение, что античная культура погибла из-за процветания гомосексуализма в те времена. Во-первых, античная культура не погибла, и вы можете столкнуться с ней в любое время. С мотивами и сюжетами в искусстве, архитектуре, литературе, да где угодно. Во-вторых, цивилизации имеют свойство деградировать по совершенно иным причинам, нежели сексуальная ориентация людей её составляющих. И, например, Византия - оплот православия, тоже деградировала и пала. Гомосексуалисты виноваты? Вот из-за малообразованных и не имеющих никаких под собой оснований утверждений доверие к тем, кто несёт религию в массы, падает не только у атеистов с агностиками, но и у самих верующих.

Где-то в сети я встретила отчаянный вопль девушки по поводу нынешней православизации страны: "Я верю в Бога, но я не хочу верить в Него ТАК". И это очень сильное замечание на самом деле. Потому что ничто не сможет отвратить от Веры сильнее, чем насильное внедрение религиозных догм в сознание людей. Ничто не отвратит детей от Бога сильнее, чем навязывание им Закона Божьего, в нынешнем исполнении - Основ Православной Культуры.

Таким образом, догма не всегда может расшифровать - почему нельзя делать то или иное. Ведь есть же некоторые аксиомы на самом деле, которые не нуждаются в пояснениях. Они заложены в нас самих и не нуждаются в расшифровке. Лично я считаю, что существует лишь один нравственный закон для всех - не делать вреда никому: от людей до окружающей нас среды.

Любое толкование нравственного закона - это тщеславие в чистом виде. Каждая религия, претендуя на главенство в душах, сообщает своим последователям: "моё учение самое правильное, вот вам набор догм, читайте и следуйте". Кто-нибудь когда-нибудь задумывался о том, что какая-нибудь догма может оказаться неправильной, ибо это толкование от людей? И что следуя таким кривым догмам, можно оказаться вовсе не там, куда обещает религия? И что только мы сами точно можно определить, как надо поступать, не диктуя при этом никому свои принципы?

Я отдаю себе отчёт в том, что в мире много, да даже большинство, наверное, людей, которым нужны морально-нравственные костыли, которые запутались в самих себе, которые не могут отличить голос совести от голоса противоречивых и тёмных желаний в себе, которым, в конце концов, нужны учителя и материальное воплощение Веры в ритуалах и предметах культа. Мышление людей таково, что не может жить одними лишь абстракциями. Некоторые из людей вообще не понимают элементарных правил, мне встречались и такие. Эти моральные калеки держались исключительно на религиозных костылях. Именно поэтому в религии есть своя польза, и это мной лично не отрицается. Но польза эта, простите за тавтологию, полезна лишь до тех пор, пока не выходит за рамки помощи конкретным людям, нуждающимся в той или иной расшифровке нравственного закона. Как только религия становится политикой, то есть, стремится купить так или иначе побольше душ, она автоматически утрачивает свою полезность, оборачивается против Веры, того, что лежит в её основе, и становится вредоносной. Потому что в основе этой скупки человеческих душ лежит вовсе не забота о них, а стремление к власти над людьми вообще, ибо во главе каждой религиозной организации стоит, увы, не Господь Бог, а всё те же люди, со своими грехами, страстями и моральными костылями, какими бы благолепными они себе ни казались.

Резюмирую: люди, с развитым голосом совести, в религии не нуждаются вовсе, они отвечают только перед самими собой и, если они верующие, то перед Богом. И позволено им примерно столько же свобод, сколько и любому верующему - разница лишь в том, что отвергаются нелепые догмы, исходящие из исторических условий, когда они формировались, и не имеющие под собой никаких логических оснований для нынешнего времени. Религия необходима до поры до времени тем, кому так или иначе нужно толкование нравственного закона, либо конкретика общения с Богом в виде ритуалов. Всем подряд религия не только не нужна, она крайне вредна. И, как частный вывод: всеобщая православизация России только оттолкнёт людей от Бога, нежели приведёт к Нему.

Про Катце
1. Настоящий Катце должен быть рыжим. Или красным. Хотя бы где-нибудь!
2. Катце не должен откликаться ни на чей голос, кроме Ясона и Рауля. В остальных случаях выслушивает не оборачиваясь от компа, цинично приподняв бровь.
3. Катце должен смотреться... в чем угодно, особенно со спины.
4. Зеркало всегда говорит Катце: "Мееебель!"
5. На обвинение "Сволочь!" Катце молча кивает и цинично хмыкает.
6. На замечание "У тебя нет вкуса!" Катце еще более цинично хмыкает и оценивающим взглядом рассматривает говорящего.
7. На вопли "Эти цвета не сочетаемы!" Катце приподнимает бровь, цинично хмыкает и закуривает нагло игнорируя говорящего.
8. Катце не должен пропустить ни ни одного Рауля!
9. Без Катце на этой земле было бы... было бы… было бы!
10. Катце должен быть ответственным. За поставки. За поставки чего он ответственен - ни за что не признается.
11. Воспитывать Катце – занятие бесполезное, трудное, и не интересное. Ни с какой точки зрения. Потому что он напрочь не воспитывается. И продолжает творить свои темные делишки.
12. Катце курит.
13. Если Катце не курит – либо у него кончились сигареты, либо это не Катце.
14. Катце невозможно застыдить недостатками. Он их знает. И класть хотел на мнение окружающих. И курить он не бросит, так и знайте!
15. Совесть Катце не вымерла вместе с динозаврами. Он ее просто отделил от себя и хранит в потайном ящике за шестью паролями. Мало ли, пригодится.
16. Краснеющий Катце такое же частое явление как Ясон на карусели. Слегка меняется в цвете лица только в постельных сценах с Раулем, и то не особо сильно.
17. Катце по доброте душевной никогда не прощает долги. Потому что он не дает в долг (и доброта душевная у него как таковая отсутствует)
18. На вопрос "Зачем?!!!" Катце отвечать не должен. Этим людям все равно не понять, что для настоящего Катце значит "а потому что!".
19. Услышав чужую похабную мысль настоящий Катце ее запомнит, а потом пойдет и попытается ее применить на Рауле.
20. Для настоящего Катце один свитер – норма жизни.
21. На признание "Я тебя люблю" настоящий Катце впадает в ступор, закуривает и думает «бывает же!»
22. Катце не принадлежит земле или небу. Он вообще никому не принадлежит, если на него не напялить фурнитурский браслет.
23. Крупно везет на этом свете дуракам и Шульдихам. А Катце тут вообще ни при чем.
24. Катце не страдает бездельем. Он не может от него страдать, т.к. постоянно находит себе какую-нибудь работу.
25. Катце нельзя послать на фиг. Вопервых – он никуда не пойдет. Вовторых - он уже давно там. Вместе с Шульдихом.
26. Первое апреля Катце отмечает как свой профессиональный праздник. И вовсе не потому, что это день всех Шульдихов.
27. Катце не впадает в детство. Он впадает в цинизм. Хотя вру, он из него почти и не выходит. Периодически впадает в нормальность.
28. Катце не исполняет все свои желания. Он исполняет наиболее выполнимые. А для остальных ждет подходящего момента.
29. Катце как и все люди на 90 % состоит из воды. Остальные десять процентов заполнены стаутом и сигаретным дымом.
30. На угрозу "Убью гада!" настоящий Катце должен презрительно хмыкнуть и ответить: "В очередь!" (а очередь длиннааааая… и Ясон в ней первый)
31. Настоящий Катце не умеет смеяться, зато умеет презрительно хмыкать аж в трех тональностях.
32. Катце умный. Пытается шифроваться – не получается.
33. Если в вас влюбился Катце... скорее всего вы Рауль Ам.

10 Февраля 2007 г.

Прочел у Вани про "зажимание пульсирующего члена, готового вот-вот взорваться", пришел к выводу, что мы зажрались!
Что это, что это, за, понимаешь, буржуазные предрассудки, которыми мы обросли за последние годы?!
Вот в мое детство было не так!
ничего нового о всеми любимом
Помню, лет, прости Господи, восемь назад, когда мы ходили в интернет-кафе с дисками и скачивали целые сайты с фиками, уходили на месяц в задрот, потом повторяли процедуру. Вот тогда я понимаю, тогда были фики про труЪ мужиков: сэме целовал уке в губы, потом в шею, потом в грудь, дальше пупка стыдливо не спускался, переворачивал уке на животик и - ать-два. Все довольны!
Потом появилась эта треклятая тумбочка. Она была, как ящик фокусника, непонятно было - что внутри, суровый сэме лез в нее рукой, далее следовало затемнение.
В семнадцать лет я узнал новое для себя слово "любрикант". Как оказалось, это то самое, что скрывалось в тумбочке, потому, что в фанфиках наметилась новая тенденция. Любрикант не просто присутствовал, его начали применять! И вот тогда примерно начался этот разгул и анархия. Во-первых, любрикант не действовал без пальцев. Нужно было смазать им пальцы и ввести в уке сначала один, потом второй, потом - авторы и читатели дружно храбрились - третий! Потом оказалось, что ввести надо в попу.
Слово "попа", она же "задница" стала камнем преткновения. Авторы много экспериментировали , пока, путем большого количества проб и ошибок не нашлось депломатично-стыдливое "задний проход", который потом окружили рюшечками и прозвали "влажной дырочкой". Влажной, благодаря смазке конечно же. Вообще, все самые дикие фантазии смогли реализоваться благодаря любриканту. Году в 2003, наверное, весь фандом ВК с замиранием сердца читал о том, как Шульдих поимел Айу катаной. И всем понравилось!
У уке, тем временем появились части тела и ниже живота. Выяснилось, что у них тоже есть член, "настойчиво требующий к себе внимания". Вобще мне кажется, всем ужасам, что происходят сейчас в энцешных фиках, мы обязаны в первую очередь строптивому члену уке, который устроил целую революцию. Сэме никогда не были так привередливы, они входили, замирали, слышали болезненный вскрик уке, дрожали от возбуждения, делали своё черное дело и отваливались.
Не такими были уке. Где-то в те же годы, пасивы стали требовать минета. Авторы крепились. Теперь уке надо было не просто ласкать его юное, хрупкое тело, ему нужно было отсосать, перед этим прочертив влажную дорожку от груди до пупка. Слава богу незивестно, чем кончались эти первые минеты, потому, что потом в уке надо было вводить пальцы (сначала один, потом второй, потом, если ты Гаав-сама, третий) и делать свое черное дело, о минете как-то забывали, было не до того.
В 2004 году оказалось, что сперма не клубничная, не сладкая, не мятная, а горькая. Как вариант - соленая (тут мнения расходились и каких-то авторов даже начали подозревать в мухлеже). Оказалось, что во время минета ее надо глотать. Уке, которых к тому моменту тоже безуспешно пытались приучить к отсасыванию, дружно кривились и заявили, что они будут давиться и закашливаться. Сэме в свою очередь захотели "видеть лицо своего возлюбленого" и стали требовать от уке ложиться на спинку.
Я не спал ночами и переживал за отчизну. У партнеров начали расти волосы. и не на голове, а вы не поверите, ТАМ. Сначала они конечно были мало-заметные, прозрачные и даже полупрозрачные, мягкие и нежные, но затем, затем обнаглели и заколосились во всю. Эпилятора на них не было. Сэкс становился все более развратным, а к середине первого десятилетия двадцать первого века и вовсе случилось неслыханное. Какого-то уке поимели одновременно сразу два семе. У уке была маленькая дырка, для человека, но большая для всего жанра энцешных фиков. К 2006 году революция, устроенная уке, сметает последние преграды. Деление исчезает, партнеры начинают меняться! Сегодня я трахаю тебя, завтра ты трахаешь меня. Оказалось, что у человеческих возможностей тоже есть предел, и когда Юки с Шуичи рассказывали, что делали это 12 раз за ночь, их поднимали на смех.
Несколькими годами ранее появляется нон-кон, бедеэсем, ангст и - как высший авторский пилотаж - юст. В фике появляется новый герой - читатель. Оказывается, что трахать ему мозги куда интереснее, чем трахать уке.
Изменилась и сама одежда партнеров. Вместо рубашки на пуговицах, чьи полы медленно раздвигались, появились майки и футболки, которые резво задирались, а то и вовсе быстренько скидывались, символизируя эру сексуальной раскрепощенности.
В конце концов, это все привело к тому, что член уке (ставшего к тому моменту боттомом), появившийся еще столь недавно, зажил самостоятельной жизнью, да еще и развратил член семе. Теперь член вставал, падал, опадал, ложился, игриво выглядывал из-за резинки стрингов, возбухал, торчал, наливался силой/влагой/кровью, истекал смазкой, краснел, пульсировал, втягивался, молил, требовал и угрожал. Несколько дней назад я читал какой-то фик, где член плакал.
Короче, совсем распоясался. И вердикт был понятен - пороть. Пороть, пороть и пороть. Член видимо испугался и как собака поджимает уши, поджал яички. Путем долгих уговоров, кнут решено было заменить кулаком, сжимавшим член у основания, чтобы не своевольничал больше положенного и не кончал, когда не просят.
На горизонте тем временем показался отблеск красоты. Не успокоившись на достигнутом, боттомы заимели себе простату. В том смысле, что она у них появилась. Обозначившись поначалу как "та самая точка", постепенно простада требовала к себе все больше внимания. Ее нужно было коснуться, в нее надо было попасть, чтобы мир, давайте хором, "разлетелся на тысячу осколков". В начале 2007 года я читал какую-то статью, чей автор восхвалял фикрайтера за то, что у него Снейп мучился сорок минут, пытаясь попасть Люпину в простату. Старая жизнь отходила в прошлое. Самые прозорливые, которые запаслись энциклопедиями по анатомии еще вначале двухтысячных, оказались на коне.
Казалось, мир уже не мог содрогнуться, но он все-таки содрогнулся, когда выяснилось, что языком можно работать не только спереди, но и сзади. "Да нет, да вы шутите.." - шептали пораженные читатели - "лизать языком ТАМ?" "Ага!" - радостно отвечали авторы. Что? Господи, нет! Какая гадость - причитали топы - Ну, почему снова я?! "А что такое? - не понимали уке - Что вас не устраивает?" - Но это же...это же задница... - И что? Можно подумать, мы ею какаем. Да вы когда-нибудь видели, чтобы уке какали? Вот, так что не надо тут возбухать, чай не член."
Как грица, стерпится слижется слюбится.
В общем, теперь мы имеем, что имеем, извиняюсь конечно за столь убогий каламбур. И нынешняя энцешная сцена мне лично напоминает инструкцию для сборки: поцеловать, прикусить, облизать, взять в рот, ввести, снова ввести, еще ввести/войти без подготовки, двигая рукой, замерев, толкнуться сильнее, задеть простату, снова задеть простату, не сдержать восторженного стона, снова задеть простату, двигая рукой в том же ритме, кончить, забрызгав живот/чтобы сперма текла по бедрам партнера. По окончании хорошо бы это еще все вылизать. Хотя, конец двухтысячных и научил нас наконец-то пользоваться презервативами.
Если воспринимать энцу, как лакмусовую бумажку нашего развития, ну что ж - растем

Пишет  Нютёнка:

Когда мне встречается в людях дурное...

Когда мне встречается в людях дурное,
То долгое время я верить стараюсь,
Что это скорее всего напускное,
Что это случайность. И я ошибаюсь.

И, мыслям подобным ища подтвержденья,
Стремлюсь я поверить, забыв про укор,
Что лжец, может, просто большой фантазер,
А хам, он, наверно, такой от смущенья.

Что сплетник, шагнувший ко мне на порог,
Возможно, по глупости разболтался,
А друг, что однажды в беде не помог,
Не предал, а просто тогда растерялся.

Я вовсе не прячусь от бед под крыло.
Иными тут мерками следует мерить.
Ужасно не хочется верить во зло,
И в подлость ужасно не хочется верить!

Поэтому, встретив нечестных и злых,
Нередко стараешься волей-неволей
В душе своей словно бы выправить их
И попросту "отредактировать", что ли!

Но факты и время отнюдь не пустяк.
И сколько порой ни насилуешь душу,
А гниль все равно невозможно никак
Ни спрятать, ни скрыть, как ослиные уши.

Ведь злого, признаться, мне в жизни моей
Не так уж и мало встречать доводилось.
И сколько хороших надежд поразбилось,

И сколько вот так потерял я друзей!

И все же, и все же я верить не брошу,
Что надо в начале любого пути
С хорошей, с хорошей и только с хорошей,
С доверчивой меркою к людям идти!

Пусть будут ошибки (такое не просто),
Но как же ты будешь безудержно рад,
Когда эта мерка придется по росту
Тому, с кем ты станешь богаче стократ!

Пусть циники жалко бормочут, как дети,
Что, дескать, непрочная штука - сердца...
Не верю! Живут, существуют на свете
И дружба навек, и любовь до конца!

И сердце твердит мне: ищи же и действуй.
Но только одно не забудь наперед:
Ты сам своей мерке большой соответствуй,
И все остальное, увидишь,- придет!

Э. Асадов

URL записи