‒ Нет, это заговор!!! ‒ Шипел Рон Уизли в ухо Гермионе. ‒ Тот, кого ‒ ну, ты поняла ‒ он это специально подстроил!!!!
Гермиона нервно дернула плечом. Действительно, выходные выдались… несколько нервными. Для начала вечером в пятницу перепутал заклинание Гарри. Отдача скрутила его в… в зверюшку, как мысленно назвала это Гермиона. К сожалению, тренировался Гарри в гостиной, поздно, и добраться в спальню в новом облике смог только под утро, задремав от усталости в роновых тапочках.
Тапочки, верой и правдой прослужившие четырем поколениям Уизли, не пережили сонного… зверика, который‒устал‒и‒заснул. Гной оказался немного щелочным, и разъел подошвы.
Зато мужские спальни Гриффиндора поднялись вчерашним субботним утром очень организованно. У мужчин семейства Уизли по наследству передавались громкие голоса и хорошие легкие.
Ну, за шесть лет соседства с Гарри все, собственно говоря, привыкли к мелким неприятностям ‒ василискам, не лицензированным анимагам, ночным воплям, аппарациям пьяных УПсов в гостиную и в спальни… Макнейр потом даже послал Лаванде букетик фиалок с извинениями, и купон на получение у мадам Малкин комплекта белья «Ровена сикретс». В возмещение морального и материального ущерба. Цветы отправились в мусорку, а бельишком Лаванда хвасталась уже второй семестр, вследствие чего Гермиона уже неоднократно напоминала себе, что черная зависть и подарки от УПСа ‒ одинаково нехорошие вещи.
Время до обеда и после, до ланча включительно, ушло на поиски контр-заклинания. Полтора часа до ужина факультет старательно, задерживая дыхание и морщась, прикладывался к влажной мордочке ‒ или к рыльцу? Нет, это все-таки был Гарри, их Гарри, так что к мордочке. Потом Гермиона заметила, что Рон ошибся в копировальном заклинании… и после наведения порядка был позван Малфой. На уговоры которого было потрачено еще около получаса.
Потом взъерошенный Гарри умчался в душ, а Малфой, напоследок потрепав заступефаенного Гермионой Рона по плечу, пнул тазик с лестницы и вальяжно удалился.
И вот теперь снова…
Панси Паркинсон с интересом оглядывала гриффиндорскую гостиную.
‒ А у вас миленько. Немножко… ярковато так, но миленько, ‒ вынесла курносая слизеринка свой вердикт. Кребб и Гойл, стоящие позади кресла, в котором расположилась Панси, синхронно кивнули. ‒ Так вот, Гр..Грейнджер. Уизли. Поттер. Собственно говоря, долг платежом красен.
Уши стоящего у окна Гарри пылали. Во внутреннем дворике, куда выходило окно, явно происходило что-то чрезвычайно занимательное ‒ нельзя же пялиться в окно четверть часа просто так?
‒ Нет, ты скажи, как хххоррр.. ‒ локти у Гермионы были острыми, ‒ ххххррр... Малфой в это вляпался? Он что, специально? ‒ Общение с братьями-близнецами научило Рона не терять нить разговора.
‒ Ну, почему же специально, ‒ пальчики с идеальным маникюром «пурпурная роза» побарабанили по потрескавшемуся лаку подлокотника, и Гермиона поджала чернильную ладошку, ‒ зачем так сразу… о моем женихе. Драко отрабатывал некоторое… заклинание к трансфигурации, и совершенно нечаянно один из младших… ммм… ну, твоя сестра, Уизли, помнит это заклинание… в общем, произошло то, что произошло. А поскольку вчера Драко любезно предложил вам свою помощь…
Помимо локтей в арсенале Гермионы числилась неплохая реакция, поэтому вопля Рона почти не было слышно.
‒ То есть, ‒ голос Гермионы можно было использовать вместо мёда, ‒ ты предлагаешь, чтобы Гарри…
‒ А что тут такого? ‒ Панси пожала плечами. ‒ Минутное дело. Деканы отдыхают, зачем лишний раз их беспокоить? Вы же не бросились вчера к Макгонагалл, почему мы должны беспокоить Северуса? Во вторник утром, между прочим, внеплановая контрольная.
‒ По четвертому разделу? ‒ Очередной вопль Рона булькнул и затих.
‒ По четвертому… и по шестому, и первой половине девятого. Возможно. ‒ Панси рассеянно постукивала кончиком палочки по ноге. ‒ Ой, что будет… никто же не готовился… а у третьих-четвертых курсов в четверг… забыла что, но тоже что-то…. Зачет? На неделю раньше срока?
‒ Гарри… ‒ голос Грейнджер по-прежнему был ласков, ‒ проводи Панси в ее гостиную. И не слишком задерживайся, будь добр.


Перед дверью Малфоевской спальни Гарри прижали к стене. Три палочки синхронно уткнулись в подбородок, ключицу и в пах.
‒ Значит так, Поттер. Ты, конечно герой и все такое. Но после выхода из спальни Драко ‒ молчишь как под авадой. Иначе... Бульдог-болонка, говорите? А как насчет пары гарпий в родословной?! – улыбка Паркинсон была широкой.
‒ Панси. Я понял. Убери, пожалуйста, палочку… щекотно, ‒ Гарри смущенно улыбнулся и вильнул бедром.
‒ Да, Панс, ты это… ну, это ж того… вроде как опасно, ‒ пробасил Гойл. ‒ И ты это… скажи ему.
Палочка исчезла в вышитом рукаве мантии.
‒ Поттер, Драко перекидывался в анимагическую форму, когда подскользнулся на заклинании Слизняка‒Уизли. Иди!!! ‒ И коварная слизеринка пинком впихнула Поттера в спальню.

Клацнуло заклинание. Продали, как есть продали ‒ мелькнула мысль в лохматой голове. На что только не пойдет староста Грейнджер ради успеваемости факультета…
Подтягивая джинсы и поправляя очки, Гарри огляделся. Комната как комната… шкаф, стол-стулья, кресло… полки с книгами ‒ ух ты, «Квиддич на материке: история и теория»!... кровать с задернутым пологом, под которым что-то влажно всхлипывает…
Взяв палочку наизготовку, Гарри прокрался к кровати.
Под пологом тяжело возились.
‒ Малфой.
Нет ответа.
‒ Малфой, не спорю, вчера конечно… Спасибо, одним словом. Но тебе не кажется, что это уже перебор?
Молчание.
‒ Малфой, ты меня с детства достаешь. Все тебе не так.
Всхлип.
‒ И нечего изображать из себя невесть что! Подумаешь, уронили тазик… на голову… Всякое же бывает!
Сопение.
‒ Ну, как знаешь, ‒ и Гарри отдернул полог.

Существо на кровати застенчиво прижало лапки к груди и втянуло верхние глаза....
Улиточная раковина в полтора десятка завитков, фута четыре в высоту, поросшая белым мехом; поджатые передние хоречьи лапки с подрагивающими розовыми коготками и один полувысунувшийся‒полуобернувшийся любопытно косящий влажный серый глаз-рожка, прикрытый длинными ресницами.
Гарри плюхнулся на хлюпнувшую кровать.
Хоречья лапка нашарила на кровати носовой платок и промокнула рядом с верхним краем раковины. Второй глаз влажно поблескивал из-под пушистого мехового воротника.
‒ Ну и… это…
Всхлип.
‒ Да уж.
Сопение. Высунулся второй глаз, и рожки уравнялись в длине, похлопывая ресницами.
‒ Не ожидал, ммм… Драко.
Внутри раковины булькнуло, она дернулась и чуть переползла. Ближе. По волнистому краю нога… улитка… ведь улиток ‒ это муж улитки, да? ‒ была украшена узором с подола малфоевской мантии. Глаза сощурились и кокетливо прикрылись ресницами. Слизистый след на покрывале пах малфоевским одеколоном.
‒ И куда, скажи на милость, тебя целовать, Малфой? Куда тебя сейчас не целуй, всюду… ‒ Гарри осекся, заметив, как рожки с глазами грустно отвернулись.
Пришлось пересесть чуть ближе.
И напомнить себе про вчера.
И позлорадствовать, что Малфоя накрыло в общей гостиной и его видел весь факультет.
И еще раз напомнить себе про вчера.
Под раковиной горько булькнуло.
‒ Знаешь, а ты… ‒ скажите, как обнимать раковину? Вот так, что ли? ‒ …очень мягкий. Пушистый. Приятный такой. ‒ Пальцы поглаживали белую шерстку на кончике раковины. Очень гладенькую… шелковую… а если об эту шерстку… нет, в фильме определенно говорилось о мехе норки, а не хорька… но о мехе же!!!
‒ Короче, Драко, ‒ Гарри сглотнул и наклонился поближе к прикрытым ресницами кокетливо скошенным глазам, ‒ куда тебя поцеловать?

********************************************************************

Колин Криви блаженно щурился, прижимая к груди пухлый конверт с колдографиями и мысленно примеряя к камере новый радужный объектив. И шагающий штатив. И мантию от Риччарди на себя. Ой, не зря он потратил все деньги на покупку в «Умниках Уизли» двух мантий‒невидимок ограниченного срока действия!!!!
Это же за сколько можно загнать кадры, на которых Серебряный Принц тянется губами к прыщавому золотушному уродцу, а Золотой Мальчик лижется с гигантским слизнем, нежно тиская его меховую раковину?!
А если подумать, сколько можно получить за колдографии, на которых Драко Малфой насаживается на пальцы гриффиндорца, смоченные в собственнору… в самим же им выработанной слизи, и закидывает ему ноги на плечи? И хрипло стонет ‒ аж в паху все сводит ‒ «давай, Потти…»?!
А подлинный шедевр ‒ голый Потер на коленях у Малфоя, откинувший голову на плечо своему милому врагу, и кончающий в заботливую малфоевскую ладонь?!... А… И…
Ой, да чего уж там!
Чего только не сделаешь ради искусства!!!