и дальше. И все не мое 
- Позвольте, господин Ам, - пролепетал Гай, то вспыхивая, то угасая, - вы, как это... пер-вер-ти-ро-ва-ли наши слова.
- Попрошу вас не употреблять выражений, смысл которых вам непонятен, - отрезал Рауль.
читать дальшеГай растерянно поднес трубку к уху и сказал:
- Я слушаю. Да... Председатель Эосбашкома... Нет, действовали по правилам... Так у Ама и так совершенно исключительное положение... Мы знаем об его работе. Целых пять комнат хотели оставить ему... Ну, хорошо.. Так... Хорошо...
Совершенно красный, он повесил трубку и повернулся.
Трое, открыв рты, смотрели на Гая.
- Это какой-то позор! - Не своим голосом вымолвил тот и сунул игольник мимо кобуры.
- Если бы сейчас было общественное обсуждение, - начала женщина, волнуясь, - я бы доказала господину Раулю...
- Надеюсь, вы не сию минуту хотите открыть эту дискуссию? - Вежливо уточнил Ам.
Глаза женщины загорелись.
- Я понимаю вашу иронию, гражданин блонди, мы сейчас уйдем... Только я, как заведующий отделом поддержки женского населения Эосской башни...
- За-ве-дующая, - поправил ее Рауль.
- Хочу предложить вам, - тут женщина вытащила несколько ярких измятых распечаток, - взять несколько агиток в пользу женщин Амои. По полкредита штука.
- Нет, не возьму, - кратко ответил Рауль, с подозрением покосившись на листовки.
Совершенное изумление выразилось на лицах присутствующих, а женщина покрылась клюквенным налетом.
- Почему же вы отказываетесь?
- Не хочу.
- Вы не сочувствуете женщинам Амои?
- Сочувствую.
- Жалеете полкредита?
- Нет.
- Так почему же?
- Не хочу.
Помолчали.
- Знаете ли, гражданин Ам, - заговорила девица, тяжело вздохнув, - если бы вы не были светилом науки, и за вас не заступались бы самым возмутительным образом (безымянный монгрел дернул ее за край куртки, но она отмахнулась) лица, которых, я уверена, мы еще разьясним, вас следовало бы утилизировать.
Ам пожевал губами.
- Надо полагать, за то, что я - ненавистник монгре... немодифицированных особей? - в последнюю секунду поправился Ам.
- Да! - Гордо сказала женщина.
- Да, я не люблю расы с немодифицированным генотипом, - печально согласился Ам и нажал кнопку. Где-то прозвенело, дверь кабинета отъехала в сторону.
- Мимея, - распорядился Рауль, - подавай обед. Вы позволите, господа?
Четверо молча вышли из кабинета, молча прошли приемную, переднюю и слышно было, как за ними тяжело и звучно задвинулась дверь.
Стоявший до сих пор без движения фурнитур, взятый Раулем на поруки в разгар установления нового социального пути Амой, вытянулся в струнку и едва не сотворил перед господином нейрокорректором какой-то архаический молитвенный обряд.